Иногда образ сына вырастал перед нею до размеров героя сказки, он соединял в себе все честные, смелые слова, которые она слышала, всех людей, которые ей нравились, всё героическое и светлое, что она знала. Тогда, умилённая, гордая, в тихом восторге, она любовалась им и, полная надежд, думала: «Всё будет хорошо, всё!» Её любовь - любовь матери - разгоралась, сжимая сердце почти до боли, потом материнское мешало росту человеческого, сжигало его, и на месте великого чувства, в сером пепле тревоги, робко билась унылая мысль: «Погибнет... пропадёт!..»